21.08.2008 11:04
[Стихи и проза (Gedichte und Geschichten)]
ТАТЬ
(Страница: 2)
Ход второй.
...Палач...
Вода заливала лицо, словно дождь изо всех сил вознамерился помешать Рандмару. Шансов у дождя не было никаких с таким же успехом можно поливать водой обшитый сталью таран в надежде, что он остановит свое движение. Нордмарец сжимал зубы и шел вперед, почти бежал, преодолевая взбесившуюся грязь, обхватывающую ноги до самых колен.
Позади были хмурые стены Хориниса, запертые городские ворота и подобие дощатой виселицы с подвешенным к ней за ноги и руки изломанным телом. Окровавленная фигура все еще маячила перед застланными дождем глазами и самое страшное было то, что она шевелилась, едва заметно, словно человек не мог решить стоит ли жить лишнюю минуту или уже хватит. А может наоборот силился поскорее перебраться на ту сторону, но тело еще держало.
Небо было затянуто непроглядными тучами с самого утра. Сейчас уже должен быть полдень, а солнце так и не показалось ни разу. Наверно не желало глядеть на то, что творилось внизу.
Дождевая вода текла по лицу множеством ручьев, заливалась под доспех, под одежду. Но Рандмар не обращал на нее внимания, он шел к тому, кто ответит за улыбчивого добродушного парня с зелеными глазами, за мертвого человека на равнодушных брусьях. И в этот раз он нарушит негласный принцип палачей убивать быстро и без боли, еще как нарушит...
Стекавшая по щетинистым щекам вода была чуть соленой местами. Совсем немного.
ŤМертвая Гарпияť была окружена десятками костров и палаток. Бывшие горожане и крестьяне - беженцы из захваченного Хориниса расположились вокруг таверны. Здесь они были под защитой ополчения, к тому же могли быстро сняться с мест, если орки надумают выдвинуться из города.
Рандмар шел к низенькой двери таверны, обходя один костер за другим.
Внутри было светло, несколько масляных ламп освещали дубовые столы, стойку и несколько десятков людей. Ароматы жареного мяса, колбасы и шнапса висели в теплом воздухе; таверна тихонько гудела, словно пчелиный улей. Должно быть, еда и разговоры отвлекают беженцев от незавидного положения, решил нордмарец. За стойкой, уперев руки в бока, стоял хозяин.
- Парень в темной одежде из дальней комнаты у себя? тяжелые слова северянина падали на стойку корявыми булыжниками. Рандмар шумно втягивал воздух, пытаясь отдышаться после сражения с дождем и размоченной землей, он отер с лица воду ладонью, и глаза наконец стали различать окружающее. Орлан хотел было открыть рот, но, взглянув на перекошенное лицо северянина, осекся и только кивнул.
Народ вокруг столов заметил вошедшего, гул распался на отдельные голоса, почти стих. Перед людьми стоял высоченный дуб-нордмарец с боевой двуручной секирой за спиной, арбалетом на поясе и чьим-то смертным приговором, начертанным на лице. Люди ежились под тяжелым взглядом, точно таким, как и его испещренный рунами топор, вжимали головы в плечи и отводили глаза.
В зале таверны искомого не оказалось и Рандмар поднял глаза на террасу второго этажа. Двери комнат оставались закрытыми, привалившийся к перилам мужичок резво юркнул в коридор, а внизу среди столов послышались облегченные вздохи.
Нордмарец сделал несколько шагов вперед, чуть присел и в следующую секунду в кошачьем прыжке ухватился за перила террасы. Нордмарский тигр вышел на охоту. За столько лет ему впервые хотелось убивать.
...Вор...
Одрик лежал на кровати в своей комнате, забросив руки за голову и глядя в потемневший от времени потолок. Полумрак, царивший вокруг, ничуть не мешал, привычным к темноте глазам хватало жалких лучиков из щели под дверью. Лис вяло водил взглядом по дорожкам древесных узоров, безуспешно стараясь ни о чем не думать. На тумбе стояла бутылка шнапса, почти пустая и готовая отправится к своим опустошенным подругам в дальний угол.
Слегка пьяные мысли бродили под сводами черепа, изредка сталкиваясь друг с другом и рождая новых, но не менее пьяных сородичей. Продолжать ремесло? Забиться в пещеру где-нибудь на окраине Хориниса? Уплыть с острова куда-нибудь еще? Ха! На чем? Или чем Белиар не шутит податься в повстанцы?
Еле слышный через дверь комнаты гул из зала таверны совсем стих. Одрик напрягся, разум по привычке цепко следил за окружающим и три бутылки шнапса не были ему помехой. Где-то совсем недалеко за дверью скрипнула доска и вновь повисла тишина.
Парень резко поднялся с постели. Несколько шагов и он замер прижавшись спиной к стене возле самой двери. Затянутая кожей рукоять ножа быстро согрелась в руке, словно тот просыпался в ожидании развлечения.
Кто-то неведомый снаружи тихонько толкнул дверь. Она, конечно, не поддалась: ключ в замке был повернут. Уж чем-чем, а мерами предосторожности Лис не пренебрегал никогда.
Может быть ошиблись дверью, думал спокойно Одрик. ŤА может и нетť - ехидно шипел внутренний голос. Если друг постучит, а если враг
Через мгновенье дверь и, казалось, все здание по крайней мере та стена, к которой прислонился Одрик, содрогнулись под мощным ударом. Сухое дерево вскрикнуло коротким треском; часть косяка влетела внутрь комнаты щепками. Смертельно раненая дверь распахнулась настежь, чуть не прибив к стене едва вывернувшегося парня.
ŤКто это ко мне пожаловал?ť - судорожно соображал Одрик, пока тело готовилось метнуться то ли в глубь комнаты, откуда нет выхода, то ли наружу, откуда по всей видимости есть два пути: к спасению или прямо к богам. Кому он не угодил? Наемники? Орки?! Или старые враги, те, у кого Одрик гостил по ночам, пока хозяева спали?
Первым в проем ворвался свет. Теплые оранжевые лучи из нижнего зала, отраженные и почти на излете, осветили пол и дальний угол комнаты, испугано огибая черную массивную тень. Одрик замер, прокручивая в голове варианты действий. Варианты не складывались, сердце билось орочьими барабанами а ладони мгновенно вспотели. Нестерпимо хотелось кинуться в проем и попытаться убежать из клетки, но вероятность по пути потерять цельность тела отрезвляла лучше ледяной воды. Давешний шнапс без следа растворился в шипящем в крови адреналине. Одрик привык к пьянящему чувству опасности и ощущению невидимости, которые сопровождали его в чужих домах, но сейчас чувство опасности превратилось в липкий страх. Лис, бывший хищником, стал загнанным зверем в ловушке с четырьмя стенами.
Тень ощерилась четко очерченным отростком и тут же из проема, разбрасывая по стенам тусклые блики, метнулось стальное лезвие и, описав горизонтальный полукруг, разнесло и без того разбитую дверь, совсем рядом с плечом Одрика.
Наконец решившись, тело рванулось в кувырок. В середине комнаты Лис развернулся, присев на согнутых ногах. Отсюда нападавший был виден во всей красе массивный, как скала, с плечами-склонами и головой-вершиной, будто не имеющей шеи. В ореоле света из-за спины он смотрелся по меньшей мере демоном, не человеком. Тогда, два дня назад в сумрачном зале совещаний в монастыре, гора лишь ворчала, приоткрыв для порядка один глаз сейчас же она поднялась безумным големом и намеревалась погрести под собой неугодившего ей Лиса.
- Палач?! только и сумел выдавить Одрик. Собственный голос показался ему ошарашенным и сиплым.
Рандмар ответил новым замахом секиры. Пыльный воздух с ужасом засвистел под ее лезвием, а принявший убийственный удар пол вспучился вывернутыми досками. Лис едва успел отскочить. Еще один взмах и старенький комод заваливалился набок, расползаясь на две неравные части.
ŤВсёť - подумал Одрик отстраненно. Однако тоскливая мысль не успела даже как следует расположиться в голове, как ее смела шальная и слепая надежда. Шальная потому что заставляла тело работать на пределе ловкости и скорости, уходить из под лезвия в последний миг. Слепая потому что не хотела замечать, что ловкость и скорость это все что Лис может противопоставить горе мускулов и здоровенной секире, с которой палач управлялся так, как иные не могут с легким мечом.
Нож в руке был совсем забыт, Лис даже не пытался добраться им до северянина. Дотянуться было пол дела нужно еще попасть в незащищенное доспехом место. За спиной бугая маячил спасительный проем, всего несколько шагов Рвануть бегом...
Одрик тяжело дышал, прижавшись спиной к стене, а ненавистная секира вздымалась над головой хозяина, на этот раз основательно и неспешно. Палач, видимо наслаждался моментом.
- Что я тебе сделал, палач - просипел Лис, подняв глаза на нордмарца. Лицо того было скрыто в тени, понять, что на нем отражалось было невозможно. Да Одрик и не ждал ответа. Вот - на плахе преступник, а над ним - топор палача.
- Что сделал? переспросил нордмарец удивленно, - Из-за тебя, падаль, Като погиб. Ты ведь его сдал наемникам! Помешал, да?
Лезвие секиры качнулось и ринулось вниз, но Лис его не видел. Стены сжались вокруг него, а впереди маячил светлый квадрат проема. Нет, не впереди - наверху...
...Палач...
Вода заливала лицо, словно дождь изо всех сил вознамерился помешать Рандмару. Шансов у дождя не было никаких с таким же успехом можно поливать водой обшитый сталью таран в надежде, что он остановит свое движение. Нордмарец сжимал зубы и шел вперед, почти бежал, преодолевая взбесившуюся грязь, обхватывающую ноги до самых колен.
Позади были хмурые стены Хориниса, запертые городские ворота и подобие дощатой виселицы с подвешенным к ней за ноги и руки изломанным телом. Окровавленная фигура все еще маячила перед застланными дождем глазами и самое страшное было то, что она шевелилась, едва заметно, словно человек не мог решить стоит ли жить лишнюю минуту или уже хватит. А может наоборот силился поскорее перебраться на ту сторону, но тело еще держало.
Небо было затянуто непроглядными тучами с самого утра. Сейчас уже должен быть полдень, а солнце так и не показалось ни разу. Наверно не желало глядеть на то, что творилось внизу.
Дождевая вода текла по лицу множеством ручьев, заливалась под доспех, под одежду. Но Рандмар не обращал на нее внимания, он шел к тому, кто ответит за улыбчивого добродушного парня с зелеными глазами, за мертвого человека на равнодушных брусьях. И в этот раз он нарушит негласный принцип палачей убивать быстро и без боли, еще как нарушит...
Стекавшая по щетинистым щекам вода была чуть соленой местами. Совсем немного.
ŤМертвая Гарпияť была окружена десятками костров и палаток. Бывшие горожане и крестьяне - беженцы из захваченного Хориниса расположились вокруг таверны. Здесь они были под защитой ополчения, к тому же могли быстро сняться с мест, если орки надумают выдвинуться из города.
Рандмар шел к низенькой двери таверны, обходя один костер за другим.
Внутри было светло, несколько масляных ламп освещали дубовые столы, стойку и несколько десятков людей. Ароматы жареного мяса, колбасы и шнапса висели в теплом воздухе; таверна тихонько гудела, словно пчелиный улей. Должно быть, еда и разговоры отвлекают беженцев от незавидного положения, решил нордмарец. За стойкой, уперев руки в бока, стоял хозяин.
- Парень в темной одежде из дальней комнаты у себя? тяжелые слова северянина падали на стойку корявыми булыжниками. Рандмар шумно втягивал воздух, пытаясь отдышаться после сражения с дождем и размоченной землей, он отер с лица воду ладонью, и глаза наконец стали различать окружающее. Орлан хотел было открыть рот, но, взглянув на перекошенное лицо северянина, осекся и только кивнул.
Народ вокруг столов заметил вошедшего, гул распался на отдельные голоса, почти стих. Перед людьми стоял высоченный дуб-нордмарец с боевой двуручной секирой за спиной, арбалетом на поясе и чьим-то смертным приговором, начертанным на лице. Люди ежились под тяжелым взглядом, точно таким, как и его испещренный рунами топор, вжимали головы в плечи и отводили глаза.
В зале таверны искомого не оказалось и Рандмар поднял глаза на террасу второго этажа. Двери комнат оставались закрытыми, привалившийся к перилам мужичок резво юркнул в коридор, а внизу среди столов послышались облегченные вздохи.
Нордмарец сделал несколько шагов вперед, чуть присел и в следующую секунду в кошачьем прыжке ухватился за перила террасы. Нордмарский тигр вышел на охоту. За столько лет ему впервые хотелось убивать.
...Вор...
Одрик лежал на кровати в своей комнате, забросив руки за голову и глядя в потемневший от времени потолок. Полумрак, царивший вокруг, ничуть не мешал, привычным к темноте глазам хватало жалких лучиков из щели под дверью. Лис вяло водил взглядом по дорожкам древесных узоров, безуспешно стараясь ни о чем не думать. На тумбе стояла бутылка шнапса, почти пустая и готовая отправится к своим опустошенным подругам в дальний угол.
Слегка пьяные мысли бродили под сводами черепа, изредка сталкиваясь друг с другом и рождая новых, но не менее пьяных сородичей. Продолжать ремесло? Забиться в пещеру где-нибудь на окраине Хориниса? Уплыть с острова куда-нибудь еще? Ха! На чем? Или чем Белиар не шутит податься в повстанцы?
Еле слышный через дверь комнаты гул из зала таверны совсем стих. Одрик напрягся, разум по привычке цепко следил за окружающим и три бутылки шнапса не были ему помехой. Где-то совсем недалеко за дверью скрипнула доска и вновь повисла тишина.
Парень резко поднялся с постели. Несколько шагов и он замер прижавшись спиной к стене возле самой двери. Затянутая кожей рукоять ножа быстро согрелась в руке, словно тот просыпался в ожидании развлечения.
Кто-то неведомый снаружи тихонько толкнул дверь. Она, конечно, не поддалась: ключ в замке был повернут. Уж чем-чем, а мерами предосторожности Лис не пренебрегал никогда.
Может быть ошиблись дверью, думал спокойно Одрик. ŤА может и нетť - ехидно шипел внутренний голос. Если друг постучит, а если враг
Через мгновенье дверь и, казалось, все здание по крайней мере та стена, к которой прислонился Одрик, содрогнулись под мощным ударом. Сухое дерево вскрикнуло коротким треском; часть косяка влетела внутрь комнаты щепками. Смертельно раненая дверь распахнулась настежь, чуть не прибив к стене едва вывернувшегося парня.
ŤКто это ко мне пожаловал?ť - судорожно соображал Одрик, пока тело готовилось метнуться то ли в глубь комнаты, откуда нет выхода, то ли наружу, откуда по всей видимости есть два пути: к спасению или прямо к богам. Кому он не угодил? Наемники? Орки?! Или старые враги, те, у кого Одрик гостил по ночам, пока хозяева спали?
Первым в проем ворвался свет. Теплые оранжевые лучи из нижнего зала, отраженные и почти на излете, осветили пол и дальний угол комнаты, испугано огибая черную массивную тень. Одрик замер, прокручивая в голове варианты действий. Варианты не складывались, сердце билось орочьими барабанами а ладони мгновенно вспотели. Нестерпимо хотелось кинуться в проем и попытаться убежать из клетки, но вероятность по пути потерять цельность тела отрезвляла лучше ледяной воды. Давешний шнапс без следа растворился в шипящем в крови адреналине. Одрик привык к пьянящему чувству опасности и ощущению невидимости, которые сопровождали его в чужих домах, но сейчас чувство опасности превратилось в липкий страх. Лис, бывший хищником, стал загнанным зверем в ловушке с четырьмя стенами.
Тень ощерилась четко очерченным отростком и тут же из проема, разбрасывая по стенам тусклые блики, метнулось стальное лезвие и, описав горизонтальный полукруг, разнесло и без того разбитую дверь, совсем рядом с плечом Одрика.
Наконец решившись, тело рванулось в кувырок. В середине комнаты Лис развернулся, присев на согнутых ногах. Отсюда нападавший был виден во всей красе массивный, как скала, с плечами-склонами и головой-вершиной, будто не имеющей шеи. В ореоле света из-за спины он смотрелся по меньшей мере демоном, не человеком. Тогда, два дня назад в сумрачном зале совещаний в монастыре, гора лишь ворчала, приоткрыв для порядка один глаз сейчас же она поднялась безумным големом и намеревалась погрести под собой неугодившего ей Лиса.
- Палач?! только и сумел выдавить Одрик. Собственный голос показался ему ошарашенным и сиплым.
Рандмар ответил новым замахом секиры. Пыльный воздух с ужасом засвистел под ее лезвием, а принявший убийственный удар пол вспучился вывернутыми досками. Лис едва успел отскочить. Еще один взмах и старенький комод заваливалился набок, расползаясь на две неравные части.
ŤВсёť - подумал Одрик отстраненно. Однако тоскливая мысль не успела даже как следует расположиться в голове, как ее смела шальная и слепая надежда. Шальная потому что заставляла тело работать на пределе ловкости и скорости, уходить из под лезвия в последний миг. Слепая потому что не хотела замечать, что ловкость и скорость это все что Лис может противопоставить горе мускулов и здоровенной секире, с которой палач управлялся так, как иные не могут с легким мечом.
Нож в руке был совсем забыт, Лис даже не пытался добраться им до северянина. Дотянуться было пол дела нужно еще попасть в незащищенное доспехом место. За спиной бугая маячил спасительный проем, всего несколько шагов Рвануть бегом...
Одрик тяжело дышал, прижавшись спиной к стене, а ненавистная секира вздымалась над головой хозяина, на этот раз основательно и неспешно. Палач, видимо наслаждался моментом.
- Что я тебе сделал, палач - просипел Лис, подняв глаза на нордмарца. Лицо того было скрыто в тени, понять, что на нем отражалось было невозможно. Да Одрик и не ждал ответа. Вот - на плахе преступник, а над ним - топор палача.
- Что сделал? переспросил нордмарец удивленно, - Из-за тебя, падаль, Като погиб. Ты ведь его сдал наемникам! Помешал, да?
Лезвие секиры качнулось и ринулось вниз, но Лис его не видел. Стены сжались вокруг него, а впереди маячил светлый квадрат проема. Нет, не впереди - наверху...
